О перманентной революции.
Когда серое стекло потрескалось и снова обрело
ту самую грациозную гибкость в суставах, злосчастное корыто любви,
нечленораздельно пискнуло матом. А что ему ещё оставалось делать?
Разве что месяц напропалую пьянствовать и ходить с опухшей,
исковерканной рожей старика, в посинелом фингале под глазом?
И это в двадцать то два года?
Нет уж, лучше остаться смиренном корытом, пусть даже возлегающем
на пьедестале воинствующего отчуждения, ну и вот он арестован.
Джулиан Ассанж..
На долго ли, арестован, сядет? Сядет Ли?
Ли ли сядет, и что за фамилии у этих китайцев, Ли!