Мяу Бзды Дун.
Великий кормчий, узко-глазо взирая на мир, с явной усмешкой в широко
выбритых усах, произнёс следующею фразу, мгновенно ставшей крылатою.
- На чужой колосок, не разевай роток… Расстрелять! –
Голос прозвучал ласково, по отечески, но товарищ Лобстерович
всё же поспешил, угваздать свои не знавшие сносу штаниши.
Ладно бы, это Лобстеровича было велено расстрелять, так вовсе же нет…
- А вы товарищ, белый друг желтого народа, вы любите колоски? –
Мяу Бзды Дун посмотрел на белого друга взглядом полным боли
за всё прогрессивное человечество.
Это было уже слишком!
Негодяй Лобстерович, как-то неожиданно взвыл и свалился замертво.
Автобиографическая зарисовка из серии «Как я был в КНДР.»
Великий кормчий, узко-глазо взирая на мир, с явной усмешкой в широко
выбритых усах, произнёс следующею фразу, мгновенно ставшей крылатою.
- На чужой колосок, не разевай роток… Расстрелять! –
Голос прозвучал ласково, по отечески, но товарищ Лобстерович
всё же поспешил, угваздать свои не знавшие сносу штаниши.
Ладно бы, это Лобстеровича было велено расстрелять, так вовсе же нет…
- А вы товарищ, белый друг желтого народа, вы любите колоски? –
Мяу Бзды Дун посмотрел на белого друга взглядом полным боли
за всё прогрессивное человечество.
Это было уже слишком!
Негодяй Лобстерович, как-то неожиданно взвыл и свалился замертво.
Автобиографическая зарисовка из серии «Как я был в КНДР.»